И сейчас, похоже, для Мака наступило такое время. Оннаходился в весьма щекотливом положении пойманного за руку вора. Более слабыйчеловек на его месте тотчас же побледнел бы и пробормотал дрожащим голосомчто-нибудь вроде: «Я сам не знаю, как это получилось… Поверьте, сударь, этобыла роковая ошибка… Я больше не буду, только отпустите меня, ради Христа!» НоМак был не из таких. Он не собирался просить пощады. Решив бороться до конца,он подумал, что, в конце концов, тот, кто отважился играть Фауста наисторической сцене, должен нести в себе хотя бы частицу неукротимогофаустовского духа, иначе он неизбежно провалит эту роль.

– Похоже, что нас обоих привело сюда одно и то жедело, – произнес Мак ровным голосом, в котором не чувствовалось ни каплирастерянности или испуга. – Вы, несомненно, знаменитый доктор Фауст. Новедь и я тоже Фауст – если, конечно, признавать авторитет столь влиятельнойособы, как Мефистофель.

– Мефистофель ошибся!

– Великие не ошибаются, они творят историю. Законы –это их ошибки, ставшие всеобщим правилом.

Фауст выпрямился, расправил плечи и шагнул к Маку,воинственно задрав подбородок. Теперь они стояли друг напротив друга. Несмотряна свой весьма средний рост, ученый доктор выглядел довольно внушительно.

– Я не собираюсь выслушивать всякий казуистическийвздор от того, кто присвоил мое имя! – надменно произнес Фауст. –Берегитесь! Я страшно отомщу вам, если вы не оставите своих дурацких притязанийна место, которое по праву принадлежит мне, и не уберетесь отсюда вон!

Мак поглядел на него сверху вниз:

– Больно много вы о себе воображаете. Я-то как раз насвоем месте. Мефистофель заключил сделку со мной и ни с кем другим. Вы можетеоспаривать свои права до конца времен, только вряд ли что-нибудь получите.

– Оспаривать права? О нет, я сделаю гораздо больше! Вызабываете, с кем имеете дело. Я сотру вас с лица земли с помощью страшныхзаклинаний! Так вам и надо! По вору и мука!

– Ой ли?

– Ой, ой. То есть так оно и будет. Я накажу вас за вашигрязные делишки!

– Никогда бы не подумал, что профессора умеют такскверно ругаться, – притворно вздохнул Мак. – Теперь послушайте, чтоя скажу вам, Фауст. Я бросаю вам вызов. За мной стоит огромная мощь Сил Тьмы.Вы не учли этого важного обстоятельства, когда кричали здесь о своеммогуществе. Вне всякого сомнения, я гораздо лучше справлюсь с ролью Фауста, чемвы сами!

Фауст пришел в бешенство. Глаза его налились кровью, пальцысудорожно сжимались в кулаки и вновь разжимались. Он с трудом сдерживался,чтобы не закатить стоящему перед ним негодяю оплеуху. Справившись с первымприступом гнева, он рассудил, что запугивать самозванца бессмысленно. Он прибылсюда отнюдь не для участия в глупейшем споре. Его цель – занять свое место вТысячелетней Войне меж двумя великими силами – Светом и Тьмой. А препираться сМаком (которому, впрочем, он не смог бы причинить никакого вреда) означалотратить время впустую.

– Прошу прощения. Я, кажется, немногопогорячился, – проворчал он. – Давайте поговорим разумно.

– Как-нибудь в другой раз, – ответил Мак; в этусамую минуту полог, завешивающий вход, колыхнулся, и в шатер вошел Василь,кинув на Фауста подозрительный взгляд.

– Кто это?

– Один старый знакомый, – ответил Макслуге. – Его имя… гм… оно тебе ничего не скажет, да и не так уж это важно.Он собирался уходить, когда ты вошел.

Василь повернулся к Фаусту. Ученый доктор заметил, что вруке у этого полного розовощекого юноши блестит длинный кинжал, а выражение еголица отнюдь не располагает к дальнейшим разговорам.

– Да, – подтвердил Фауст, – я уже ухожу. Довстречи…– ему было очень трудно произнести это слово; после недолгой, но тяжкойборьбы с самим собой он прибавил: – Фауст…

– Да-да, до встречи, – ответил Мак.

– А кто та женщина, которая стоит возле нашегошатра? – спросил Василь.

– Это Маргарита, – сказал Фауст. – Она ждетменя.

– Вот и забирайте ее с собой. Не хватало еще, чтобыгулящие девки шатались возле нашего жилья.

Фауст был вынужден молча снести еще и это. Он не смелвозражать, не смел объявить о том, кто он есть на самом деле, не переговоривпрежде с Мефистофелем. Князю Тьмы может прийтись не по вкусу, если кто-тосвоевольно вмешается в ход событий и испортит ему игру, прервав ТысячелетнююВойну. Когда затрагивается честь демона, нужно действовать очень осторожно.

Фауст повернулся и вышел прочь. Маргарита, которой,очевидно, уже наскучило ждать, подбежала к нему и спросила:

– Ну, что?

– Ничего, – ответил Фауст.

– Что значит «ничего»? Разве ты не сказал ему, кто тытакой?

– Сказал.

– Тогда почему ты не занял его место?

Фауст остановился и строго посмотрел на девушку.

– Все гораздо сложней, чем ты думаешь, – ответилон. – Сначала я должен поговорить с Мефистофелем. А с ним я пока еще невстречался.

И он зашагал дальше, но тут дорогу ему преградили троесолдат в железных шлемах, вооруженные копьями.

– Эй, ты! – окликнул Фауста один из них.

– Я? – спросил Фауст.

– Здесь больше никого нет, кроме нее, но я не к нейобращаюсь.

– Ну, – сказал Фауст, – так что вам от менянужно?

– Ты что здесь делаешь?

– Вас это не касается, – ответил Фауст. –Разрешите пройти.

– Нам приказано глядеть в оба за такими, как ты.Шатаются тут всякие по лагерю… Тебе придется пройти с нами. Вместе снею, – он кивнул в сторону Маргариты.

Фауст понял, что неосторожные слова могут погубить его.Вспыльчивость и высокомерие были серьезными недостатками профессора алхимииЯгеллонского Университета. (Мак, к своему счастью, не обладал этимиотрицательными свойствами неукротимого фаустовского духа.) Решив исправить своюошибку, Фауст сказал:

– Господа, я сейчас вам все объясню…

– Разговаривать будешь у капитана, начальникакараула, – ответил солдат. – Марш вперед, да смотри, без фокусов, нето я ударю тебя копьем!

И они увели Фауста вместе с Маргаритой.

– Что новенького? – спросил Мак, как только Фауствышел из его шатра.